Два года антикризису, антисанкциям. А что изменилось? Мы по-прежнему – всей страной – делаем за месяц:
- 200–300 металлорежущих станков,
- 250–270 кузнечно-прессовых машин,
- 250–260 деревообрабатывающих станков,
- 100–120 молотов и прессов.
Не тысяч, как когда-то, не десятков тысяч, а 200–300 штук в месяц (2016 г.). Это ничтожно мало.
Зависимость от импорта в станкостроении – 90%.
По наиболее сложным станкам – 100%.
По инструменту – 85–95%
(Минпромторг, данные за 2014 г.).
Зависимость от импорта в тяжёлом машиностроении – 80–90%.
В медицинской промышленности – 60–80%.
Мы не делаем операционных столов, зондов и ещё многих вещей, без которых медицина не существует.
Катетеры? Зависимость – 96%.
Протезы? Выше 90%.
Сельскохозяйственные тракторы? Почти до 100% импорта.
Зерноуборочные комбайны – 67%.
Промышленные роботы и манипуляторы? 95% импорта.
Тяговые двигатели для тепловозов? Доля импорта – 100%.
Вычислительная техника? 80–100% импорта.
За месяц производим её на $ 20–22 млн, примерно по 15 центов на 1 российского жителя.
Коробка передач с автоматическим управлением в России не производится. Кресла пассажирские для гражданских самолетов? Спасательные трапы? Шасси? «Оcтекленение»? Композиты для крыла? Всё это – 100% импорта.
И ещё сотни названий
(Минпромторг, планы импортозамещения, данные за 2014 г.).
Какие чудесные названия у редкоземельных металлов! Церий, лантан, неодим, празеодим, прометий, самарий, европий, гадолиний, тербий, диспрозий, гольмий, эрбий, тулий, иттербий, лютеций, иттрий. Не производим. Задавил Китай.
Олово? Зависимость от импорта на 70%.
Столько надежд на сжиженный природный газ! О, эти будущие поставки налево и направо, во все края света! Но мы не производим «вагоны-цистерны, хранилища-цистерны, стационарные хранилища под сжиженный природный газ». Зависимость от импорта – 100%.
Вот что пишет мой коллега-корреспондент: «Самое суровое в этом списке то, что мы напрочь потеряли компетенцию по производству средств производства, в частности станков и оборудования, а также инструмента к ним, включая измерительный инструмент, расходные материалы и пр. А под высокоумные немецкие станки не подходит
наш металл с его вольными допусками по химическому составу, не говоря уже о литых заготовках.
Импортозамещённый дизельный двигатель у нас полностью производится на импортном оборудовании, импортном инструменте и расходниках к нему, включая программное обеспечение станков, к которому доступ наших специалистов закрыт. Обработать на таком
станке можно только заготовку из импортного же литья, чтобы нашим не загубить дорогое оборудование. Но двигатель считаем российским. Причём даже немцы, работающие у нас по контракту, приспособились произносить вслух такую лажу».
Все это – технологическое опустынивание, произошедшее за 25 лет.
Яков Миркин, зав. отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН
https://slon.ru/posts/66808
